:Журналист Татьяна Строганова

Еще в самом начале путешествия, когда летели в Китай, мне вспомнился анекдот студенческой поры. У нас, филологов, он был особенно популярен во время сессии. «Завтра наша группа сдает китайский...». — «В какой аудитории?». Кому еще пока не смешно, представьте на секундочку, что язык этот мы в университете не проходили. Кто знал, что когда-нибудь эта ситуация станет реальностью? «Завтра» мне действительно предстояло сдавать китайский. Всю ночь Боинг самозабвенно нырял из одной воздушной ямы в другую, а утром начался лингвистический экзамен, длившийся ровно десять дней.

Две тысячи лет назад китайское представление о счастье включало в себя пять компонентов: долголетие, богатство, здоровье, нравственность и… естественная смерть. Нынче остались лишь три – долголетие, богатство и знатность. Ну, а если уж совсем формулу упростить, то получится народная мудрость. «Самое большое счастье у того, кому удалось избежать несчастья». Вот китайцы и стараются изо всех сил его избегать, вооружившись эзотерикой. Будь то неграмотный уличный торговец или просвещенный деятель – на умы всех без исключения суеверия оказывают огромное влияние. Возможно, именно поэтому китайцы все время улыбаются? Но это совсем не та вымученная улыбка, которую «надеваем» мы по особым случаям. Эта загадочная улыбка вполне гармоничного человека, владеющего какой-то маленькой тайной…

Париж Востока, Китайская Блудница, город авантюристов, матросов, а также социалистов, коммунистов и революционеров всех мастей… Как только не называли Шанхай в разные периоды его бурной жизни. Мне же захотелось назвать этот удивительный город карнавалом инженерной мысли. Мы, конечно, были наслышаны о небывалом экономическом росте Китая и о чудесах строительства. Но чтобы вот так бесцеремонно город «обрушился» на делегацию российских журналистов всеми своими небоскребами!.. В общем, наглядно продемонстрировала историческая столица китайского капитализма, на что способна страна, когда хочет кому-то (и себе в первую очередь) что-то доказать. Нам же оставалось лишь следить за тем, чтобы удивленные физиономии не выглядели слишком уж нелепо. А ведь представлялся мне Шанхай до поездки в Поднебесную маленьким старинным городишком…

В этом крупнейшем городе Китая проживает около 15 миллионов человек. Между тем он никогда не был важным культурным центром страны. Шанхаю присущ особый шарм. А Парижем Востока его называют, наверное, из-за авангардного облика зданий. В некоторых районах европейское влияние чувствуется особенно сильно. И тогда возникает ощущение, что ты во французской столице или в Лондоне. Здесь много строений в стиле модерн, но в целом царит архитектурная эклектика.

И все же сравнение с Манхеттеном напрашивается в первую очередь. Улицы современного Шанхая оставляют впечатление гигантской выставки небоскребов. Понятия «долгострой» для Поднебесной не существует. В считанные месяцы вырастают все новые и новые колоссы. Строить китайцы умеют. Причем не только поразительно быстро, но и потрясающе качественно. Завершают «американский» урбанистический пейзаж паутины надземных многоуровневых магистралей.

Чтобы обрести гармонию, китайцу не требуется особых усилий. Всего-то надо прогуляться по парку. Императорскому, к примеру. Благо нынче он доступен всем. А гармонизировать личную жизнь еще проще. Потрогай бронзового львенка, что прячется под лапой такой же бронзовой величественной матушки-львицы, — и будет тебе счастье. Из века в век жители Поднебесной усердно приспосабливали природу для личного пользования. Так и возникали садово-парковые комплексы — шедевры художественной и архитектурной мысли. Летний императорский дворец в Пекине (парк Ихэюань) — яркий образец, подаривший нашей делегации массу приятных впечатлений.

Что китайцу хорошо, русскому – гастрономический ужас. Примерно так можно перефразировать нашу поговорку, побывав на трапезе крутящегося стола. Впрочем, лиха беда начало. Ужас – это в первый день пребывания в Поднебесной. А уже день на десятый ты и представить себе не можешь ужина без каких-нибудь там полюбившихся волосатых корней лотоса, речных змеек или пьяных, но еще очень даже живых креветок. Надо только понять простую истину: в этой стране совсем иные нормы. Да и желудки, пожалуй, тоже, раз легко и без последствий народ переперченные «огненные» блюда закусывает перцем, а водку запивает пивом. Я постаралась попробовать все, чем угощали гостеприимные китайцы. Ну, разве что за редким исключением, чего бы себе точно не простила…

Итак, трапезничают здесь исключительно за круглым столом. В центре – вращающийся стеклянный диск. Сюда выставляются бесчисленные блюда (по мере опорожнения тарелок яства приносят вновь и вновь). Содержимое каждой общей тарелки выглядит весьма соблазнительно. Как максимум хочется съесть, как минимум продегустировать. Вооружившись палочками, каждый берет себе приглянувшийся кусочек.

Этикет предусматривает очередность в расположении гостей по принципу возраста и авторитетности. Не удивительно, что в первый раз мы с коллегами за столом чувствовали себя не слишком уютно. Специального инструктажа никто не проводил. Всему пришлось учиться по ходу действия. Тем не менее, все мы интуитивно догадались, что прикасаться к пище, прежде чем это сделает старший по возрасту или чину, нельзя.

Вряд ли найдется на свете гурман, который осмелится утверждать, что перепробовал все блюда китайской кухни. Поваренная книга только из мяса, рыбы и овощей содержит более тысячи рецептов. Одних супов около ста разновидностей. Кстати, подаются они в самом конце трапезы, в аккурат перед десертом, включающим наряду с арбузами и клубникой помидоры.

Главная площадь Китая Тяньаньмэнь(Небесное спокойствие) отражает течение времени с момента создания КНР. Каждое утро здесь поднимают китайский флаг. В южной части площади с 77-го года возвышается мавзолей. Здесь покоится великий кормчий Мао. А напротив расположен Пурпурный запретный город, крупнейший императорский комплекс в мире - музей Гугун. Свое название город получил благодаря цвету ворот и стен. Запретным он считался потому, что вход туда простым смертным воспрещался. Простолюдин не смел даже приблизиться к воротам. Веками для народа оставалось загадкой, что происходило за стенами Пурпурного города. Мне повезло больше. Таинственный Гугун раскрыл свои объятия, а также некоторые секреты. 

Вы слыхали, как поют китайцы? Не спешите говорить, что это чуждые нам тембры и интонации. Во всем можно найти изюминку. В пекинской опере можно даже семечки найти в большом количестве и шелуху от них. Впрочем, речь не о бескультурье, а именно о культуре, многовековой и самобытной, и об искусстве, колоритном и востребованном. Популярность пекинской оперы трудно переоценить. В Китае даже существует специальный телеканал, который круглосуточно без перерыва ведет трансляцию этого странноватого на взгляд иностранца действа. Мне посчастливилось стать его свидетелем.

Китайская поговорка гласит: «Не может назваться молодцем тот, кто не побывал на Великой стене». И хотя в моем случае эта народная мудрость уместна едва ли, суть понятна даже не китайцу. Еще будучи совсем маленькой девочкой, начитавшись познавательных книжек, я грезила об этом рукотворном чуде востока. Стена часто снилась мне во всем своем величии. Однако даже в самых дерзких мечтах я не переносила туда, за тысячи километров, свое бренное тело. Этот образ существовал чисто абстрактно. И вот благодаря победе в журналистском конкурсе стою я здесь, простая русская баба... И чувствую себя гражданином мира и веков.

Давным-давно на просторах Поднебесной зародилась блестящая цивилизация. Сегодня китайцы — верные последователи своей тысячелетней истории и культуры. И вновь, засучив рукава, они создают чудеса современности, строят международные и межличностные отношения. В чем же главный феномен страны, еще 2000 лет назад изобретшей порох и бумажные деньги? Этот вопрос терзал меня с первых дней пребывания в Китае. Ответ не заставил себя долго ждать. Думаю, все дело в человеческом факторе, в самих китайцах, поразительно трудолюбивых, терпеливых и мудрых. Впрочем, о феноменальных достижениях этого народа — в другой раз. Сегодня мой рассказ о простых людях, об их традициях, нравах и слабостях.

Китайцы в подавляющем большинстве относятся к иностранцам с симпатией и дружелюбием. Однако это не мешает последним становится порой объектом назойливого любопытства. Нашу пятерку лауреатов журналистского конкурса не минула чаша сия. Мне так и вовсе «повезло» больше всех. Белый цвет волос неизменно приковывал внимание прохожих, а ходят китайцы по улицам толпами.

То, что жителей Поднебесной много, ощущается на каждом шагу. Достаточно сказать, что когда мы вернулись в Москву, извечно суетливая столица показалась до странности пустынной. Было с чем сравнивать. Так вот, чувствовала я себя на улицах Пекина и Шанхая сущей инопланетянкой. Китайцы, они непосредственны, как дети. Им ничего не стоит подойти и потрогать человека, который привлек внимание. Настал момент, когда на «потусторонние» прикосновения я уже попросту перестала реагировать. К тому же бесперспективное это дело.

Кто-то умный сказал: возможно все, что можно себе представить. Но я никогда и представить себе не могла, что доведется побывать в Китае, в таинственной и великой стране, к тому же в составе пяти лучших журналистов России. По правде сказать, до сих пор не верится, что десятидневная поездка с обширной культурной программой и приемами на высшем уровне уже позади. Рабочий день теперь начинается с «сортировки» восточных впечатлений и фотографий. Между тем китайская эпопея начиналась с курьеза...

Но прежде — об историческом курьезе. Первое русское посольство в Пекине в 1618 году возглавил томский казак Иван Петлин. Он прожил там два месяца и, получив от китайских властей письмо к русскому царю, вернулся. Однако китайскую грамоту в Москве так никто прочитать и не смог. Мне повезло больше. Факс о победе во всероссийском журналистском конкурсе на лучший материал о Китае и о поощрительной поездке был на русском языке. Однако сообщение это очень походило на розыгрыш, точнее, недоразумение. Дело в том, что в столичных конкурсах принципиально не участвовала. С трудом верилось в возможность честной победы. К тому же о Поднебесной написала единственный раз в жизни. Это был вполне «проходной» материал (что на журналистском сленге означает «так себе»), рассказывающий о традициях и культуре китайского чаепития. Что же касается конкурса, объявленного гуманитарным фондом «Чеховский центр», то о его проведении даже не догадывалась.

Тем временем конкурс по пяти номинациям шел своим чередом. Жюри изучало присланные работы, количество которых перевалило за две тысячи. Трех победителей уже ждали награды, однако лауреатов в номинациях «Политика» и «Культура и история» все не выявлялось. И тогда организаторы были вынуждены обратиться за помощью к Интернету. Там, благодаря электронной версии «Вечерки», мы и нашли друг друга. Известные востоковеды страны сочли материал о чае изысканным и познавательным не только для россиян, но и для самих жителей Поднебесной. Впоследствии и официальные представители китайской стороны признавались, что многие культурно-исторические факты, изложенные в «вечеркинском» эссе, им были не знакомы. Ох уж эта провинциальная привычка себя недооценивать...