Археологи Южного Урала вновь вышли на международный уровень. Монография ученого ЮУрГУ, занимающего лидирующие позиции по цитируемости, впервые опубликована на китайском языке. По инициативе авторитетного международного издательства Cambridge University Press в Поднебесной вышла в свет книга Андрея Епимахова в соавторстве с Людмилой Коряковой «Врата Евразии. Урал и Западная Сибирь в бронзовом и раннем железном веках».
Это первый опыт прямого обращения уральских исследователей непосредственно к китайскому читателю, у которого есть интерес к нашей древней истории. С Андреем Епимаховым мы беседуем об археологии, интеллектуальном вызове и научном прорыве.
Из досье
Андрей Владимирович Епимахов, доктор исторических наук, доцент. Заместитель директора по научной работе Института медиа и социально-гуманитарных наук ЮУрГУ. С 1984 года руководит отрядами археологических экспедиций. С 2002 года член Европейской ассоциации археологов (ЕАА), с 2013 — Всемирного археологического конгресса (WAC). Лауреат национальной премии «Профессор года». Награжден почетной грамотой Министерства науки и высшего образования РФ. Автор более 300 публикаций, в том числе четырех авторских монографий и более десятка глав коллективных монографий.
— C чем связан интерес китайцев к теме «Древний Урал»?
— Китай, начиная с бронзового века, оказался вовлечен в системы евразийского масштаба. Ответы на многие вопросы истории древнего Китая могут быть найдены только при обращении к материалам Северной Евразии. Важной частью этого пространства является регион Урала и Западной Сибири.
— Почему вы выбрали археологию в юности?
— Еще в отрочестве в составе группы школьников на раскопках в Казахстане под руководством Геннадия Здановича я понял, что археология дает возможность делать открытия и полевые, и кабинетные. Степень самостоятельности была огромной! В 80-е годы прошлого века я, будучи студентом второго курса, уже начал самостоятельные исследования. Очень рано стартовал и в профессии, как мне кажется, оказался не случайно.
— К каким выводам вы пришли, изучая историю? Больше выводов оптимистических или пессимистических?
— Ответ не будет простым. Хотя бы потому, что главный сделанный вывод — в истории нет и не может быть простых ответов. Когда говорят «это очень легко объясняется», как правило, люди либо чего-то не знают, либо чего-то не хотят знать. Не скажу, что все просто в физике, но там закономерности. А мы пробиваемся к этим закономерностям через деятельность людей, которые могут поступать так, а могут и эдак.
Еще один вывод: археология — дисциплина благодарная. Если ты посвящаешь себя ей до конца и идешь по тому пути, который выбрал, результат все равно будет. Возможно, не совсем такой, как ты планировал, может, что-то поменяется в концепциях, но вывод или группу выводов ты получишь. Это полная самореализация. Глобальное удовлетворение от решения самых сложных задач. А если так, будешь этим заниматься независимо от каких-то внешних условий. Тем более, что они меняются все время.
— Вы сейчас ответили на мой вопрос с научных позиций, а меня интересует немного другой ракурс — человеческий. Какие они, люди?
— Как писал классик «москвичи все те же!» (смеется). Беда в том, что мы не видим людей. Мы видим результаты их деятельности, и наша оценка этих результатов меняется. Она зависит от наших сегодняшних представлений. Знаете, что мы можем реконструировать точно и понять? Обыденную сферу. Как человек скот пас, ел, воевал... Но над этим всегда хочется подняться, воспарить над горизонтом и увидеть, как человек думал. А эта часть, пожалуй, самая сложная, и это всегда уровень гипотез.
Что-то мы видим, что-то не видим и не понимаем, просто не на что опереться. В той эпохе, о которой я пишу в монографии, переведенной на китайский язык, нет письменности. Перед нами только результаты решений людей. Но даже то, что нам удается делать, шаг за шагом продвигает нас к человеку. Сегодня мы хотим его понять во всей его полноте.
— Разрушение фактами гипотез — это большое разочарование?
— Я к этому очень хорошо отношусь. Когда факты перестают совпадать с твоими построениями... Сталкивался с этим не раз. В конечном итоге, все наши реконструкции — это некое огрубление действительности. Мы строим какую-то схему. Нам так удобней. Но рано или поздно факты приходят в противоречие с нашими замечательными построениями, очень логичными и красивыми, и наступает момент интеллектуального вызова, очень интересный и приятный для меня.
Когда ты делаешь одно и то же, кажется, что все получается. И вдруг бах — ан нет... И картина оказывается гораздо интереснее, чем это представлялось в момент твоей «окончательной» реконструкции. Получается, все не так просто, не так обыденно. Но никакого кризиса жанра у меня от этого не возникает.
— Раскопки сопряжены с трудностями бытового характера. Долго учились их преодолевать?
— Я вполне городской юноша был, когда попал в экспедицию впервые, и физически мне было довольно тяжело. Тощий, длинный и, конечно, абсолютно не приспособленный к проживанию в палаточном лагере. Но все эти трудности преодолеваются довольно быстро. Сегодня у нас уже никакого экстрима в этом смысле нет. Есть максимально эффективная работа.
— То есть погоду угадываете, в палатках не живете, еду привозят?..
— В палатках живем, еду готовим, но это хороший опыт адаптации и формирования коллектива, как бы это высоко не звучало. Для ребят сегодня это предельно полезная вещь. Многие из них без родителей вне дома больше дня не были, а мы выезжаем недели на три-четыре. Многие лопату первый раз в жизни видят. Главное — быть морально готовым к трудностям, всему остальному научиться не очень сложно.
— А есть опасность, что, будучи неопытными, ребята что-нибудь нарушат в раскопе или что-то положат в карман?..
— Нарушить опасность есть. Чтобы этого не происходило, проводится инструктаж. А что касается кармана... У нас каких-то особых ценностей обычно не бывает.
— Но золотишко-то попадается? Сарматов...
— Я не работаю на таких памятниках. Мы с самого начала объясняем, что возможные находки материальной ценности за редким исключением не представляют. Зачастую для нас гораздо важнее даже не сама находка, а ее контекст. Я вообще очень люблю истории про контексты. Помпеи — знаменитый памятник. Копать его начали в XVIII веке. Один из участников раскопок вскрыл надпись из бронзовых букв. Обрадовался, собрал их и понес показать руководителю группы. В итоге получился набор букв, а что же там было написано, выяснить не удалось.
В последнее десятилетие мы фактически имеем дело с 3D-моделями. Это и упрощает работу, и создает абсолютно другие возможности для анализа. Археология инструментально сделала очень серьезный шаг вперед.
— Между тем главный инструмент археолога — голова, а не лопата, по вашему меткому выражению. Вам что большее удовольствие доставляет: думать или копать и находить?
— Невозможно копать, не думая. Первые интерпретации возникают уже на стадии планирования раскопок. Сейчас по большей части я веду полевые работы уже целенаправленно, чтобы решить какие-то конкретные вопросы. Так что мыслительный и двигательный процессы не разделены. Но сказать, что я не получаю удовольствие от полевых работ, язык не повернется, поскольку это весьма бодрящая часть и всегда есть элемент неожиданности, сюрпризы. С каждой находкой все больше загадок.
— У археологов ЮУрГУ есть прорывные исследования?
— Сейчас мы взялись за новую очень сложную и наукоемкую тематику — изучение мобильности миграции. Предполагается создание инструмента для тестирования. Человечество на протяжении всей своей истории на одном месте, как правило, не сидело за исключением относительно короткого земледельческого периода, когда крестьяне жили около своего дома. Все остальное время человечество двигалось. И бронзовый век, который мы изучаем, не исключение.
Картина в сегодняшнем своем варианте состоит из догадок. А мы пытаемся создать проверяемую систему, в которой будет видно, откуда прибывали группы и как они сезонно двигались. Мы должны построить принципиально другого уровня по доказуемости и насыщенности фактами модель жизни. Речь идет об изучении изотопов, о палеогеномике. Уже есть данные, которые можно обсуждать. Если удастся синтезировать эти составляющие, мы получим то, чего хотим.
Пока мы в начале пути. По счастью, наши устремления поддержал Российский научный фонд, и мы надеемся в ближайшее время совершить прорыв. Ничего похожего по систематичности исследований пока на территории России не делалось. На Западе такой опыт есть. Но мы применим авторские подходы и надеемся, что наши результаты будут более достоверными, чем те, которые получили зарубежные коллеги.
Татьяна Строганова
Фото из архива Андрея Епимахова
Директор телерадиокомпании «ЮУрГУ-ТВ», продюсер документального фильма «Ректор» Сергей Гордиенко:
— Мне показалось, что Татьяна Строганова больше всего подходит на роль автора сценария. Она быстро освоила специфику телевизионной работы, сумела создать нужную атмосферу, наладить контакт с героем и со съемочной группой. В итоге мы получили документальные кадры такого качества, на которое и были нацелены. Степень достоверности достаточно высокая. А то, что Татьяна не считает себя телевизионным человеком, это даже хорошо. Это заставляет ее работать с большей отдачей…
http://stroganova.su/society/608-vektor-rektora-idem-vpered-i-vverkh.html
***
Из книги «Записки шестидесятника и пушкиниста» известного общественного деятеля Челябинска Юрия Доронина:
«…Огромное удовлетворение я получаю от общения с талантливыми журналистами Михаилом Фонотовым, Татьяной Строгановой и другими пишущими «профи». Их немного, но только они наполняют смыслами культурно-информационное пространство. Каждый состоявшийся журналист – это целый мир, уникальный сплав человеческой энергии, интеллекта, жизненного опыта, творчества, коммуникативных навыков и деловых качеств.
Среди челябинских журналистов я давно симпатизирую Татьяне Сергеевне Строгановой (Тимошенко), так как помимо перечисленных качеств ее еще отличают женское обаяние, сильный характер, огромная работоспособность и особое журналистское чутье при оценке людей и событий.
Татьяна Сергеевна является автором нескольких тысяч статей и интервью, лауреатом многих премий в области журналистики. А недавно ей была вручена высшая награда – «Золотое перо России»...
***
Генеральный директор агентства «Международный пресс-клуб Чумиков PR и консалтинг», председатель комитета по образованию и профессиональным конкурсам Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО), доктор политических наук, профессор Александр Чумиков:
— Татьяна, спасибо за интервью! И вообще… посмотрел Вашу «коллекцию» на личном ресурсе — очень достойно! Непременного продолжения творческого полета!
http://stroganova.su/society/554-aleksandr-chumikov-my-vse-podopytnye-kroliki.html
***
Виктор ВАЙНЕРМАН, член Союза российских писателей, заслуженный работник культуры России, профессор РАЕ:
— …Рассказ Татьяны Строгановой «Единственный на свете» мне захотелось выучить наизусть и читать вслух, специально собирая для этого школьников – и в литературном музее, и в школах. Рассказ челябинской журналистки – о верности, о судьбах, о вере друг в друга. Я бы сказал, не боясь красивости – это рассказ о том, что делает нас людьми и позволяет сохранить надежду на будущее человечества.
Из статьи критика, опубликованной в литературно-художественном журнале «Менестрель» № 2 (2013 г.)
***
— А вот мой любимый герчиковский афоризм — «Великая тайна литературной кухни: герой произведения умнее автора». Вот и у меня каждый раз такая история с героями публикаций... Ваша фразочка совсем не оставляет мне шансов на «поумнение»?..
Илья Герчиков, вице-президент Ассоциации русскоязычных сатириков Израиля:
— Вам, уважаемая Татьяна, как я понял из знакомства с вами и по вашим публикациям, ничего не угрожает. Вы умница и профессионал-журналист высочайшей квалификации. Уверен: любого умника за пояс заткнёте.
http://stroganova.su/society/516-vrach-s-mozgami-nabekren.html
***
— Вы не любите каверзные вопросы?
Директор челябинского физико-математического лицея № 31, почетный гражданин Челябинска Александр Попов:
— Да я ответы не люблю.
— В смысле лучше не ответить, чем ответить и за это потом отвечать?..
— Да не интересно мне отвечать! Вопросы ваши интереснее. Их редко кто может задавать.
http://stroganova.su/society/515-aleksandr-popov-u-menya-otbirayut-chelyabinsk.html
***
— Как научный журналист, я могу признаться, что популярный рассказ о математике — это самое сложное в научной журналистике. Это запредельная вершина! — прокомментировал победу нашей землячки член жюри, основатель и главный редактор научно-популярного журнала «Кот Шрёдингера» Григорий Тарасевич.
2009—2024 © Татьяна Строганова. Перепечатка материалов только по договоренности с автором. stroganova2 @ yandex.ru